- это с телефона.
- это уже с камеры.

Хрупкие снежинки
На талом льду лежат.
А по дороге идёт человек
И губы его дрожат.

Всё в этой жизни непросто:
Обида-печаль, тоска и боль…
Всё совсем несерьёзно бывает,
Хоть стой, хоть падай, хоть волком вой.

В природе всё вместе и сразу,
А вот бы нам также, людям!
Приятнее станет глазу,
А главное – проще будет.

А может, не сложно всё это,
А может, совсем иначе.
А может быть, и не трудная,
Стоит перед нами задача.

А может, просто идёт человек,
Осколки слёз на щеках лежат…
А может, просто идёт человек,
И губы его дрожат.

Это давнишнее стихотворение, зимнее, но всё равно хорошее, наверное...

Как ангел лететь я рада,
Паря над крышами зданий.
Не жду я за это награды,
Ни что – ни почёта, ни званий…

Ведь я люблю свободу
И самовыражаться.
Не стоит на природу
За это обижаться.

Лететь в синем небе возвышенно,
Вырвав крылья из цепких оков…
Наконец-то мой голос услышан был,
И теперь я могу воспарить в небо вновь.

Упорхнуть туда, за горизонты,
За грани реалии, края облаков,
Туда, где луна встречается с солнцем,
Где нет запретов, и нет замков.

Развевает ветер мне пряди светлых волос,
Ничего мне от жизни прошлой не надо –
Ведь в ней всё было не всерьёз…,
И как ангел лететь я рада.

Всё время мне снится
Одна и та же дверь.
Как ворон – мистическая птица,
Как в чащу манящий зверь.

Без слова, без стука,
Надежды и фальши,
Не знаю, что делать,
Куда идти дальше…

Одни лишь здесь стены,
Одна лишь здесь дверь,
Не знаю, что делать,
Не знаю, поверь.

Войти – слишком просто,
Уйти – слишком рано:
Сон должен продлиться
Без тени изъяна.

Судьбу я могу
За той дверью найти,
Но дверь недоступна –
Закрыты пути…

у этого стиха ещё есть продолжение -

И я вошла. Пустые лица.
Всё однолико в темноте...
Под маскою опять таится
Любовь. Любовь моя к тебе.
Под чёрной бархатистой тканью
Взгляд серых романтичных глаз.
А снишься ты... Поверь, поверь мне...
Уж год. И уж который раз...
ШорохА осенних листьев...
Я сплю? Или лишь просыпаюсь?
Время летит так быстро...
Шажок... Ещё... Я так стараюсь...
Возможно... Позже б я узнала.
И что тогда? Тебя забыть?
Кого так тихо проклинала,
Кого так сложно мне любить?..
Стеной стоят воспоминанья -
Не надо сплетен.
Все разговоры - лишь страданье
И в лицо ветер.
Ну вот и всё. Уж утро вокресенья.
Давай, клубок судьбы, катись!
А ты... А нет тебе прощенья!
А ты... Мерзавец! Тварь! Вернись...

"Смерть найдёт тебя..." -
Шептал ей ветер.
"Смерть найдёт тебя..." -
Ей молвил сон.
"Смерть найдёт тебя..."
Но звёзды светят...
"Смерть найдёт тебя..." -
Найдёт и Он.

«Сколько себя помню – мама всегда пела мне на ночь колыбельную. Раз за разом, всё глубже погружаясь в сон, в моей памяти всплывала невесомая и почти неосязаемая строчка: «Разрушь мой мир, лишь до него дотронься…»

А дальше… Дальше ничего. Ни продолжения, ни меня, ни мамы… Позже, когда я стала взрослей, мама попала в аварию. Я проплакала целый месяц, мучилась, металась во сне.

… Обрывки фраз. Пустые лица…  Всё смешивалось в темноте, приобретая расплывчатые очертания, причудливо извиваясь и разбегаясь по сторонам. Мне было тяжело, ведь рядом со мной был только один человек…  Да что я? Я ведь вру сама себе… Я хотела бы, чтоб он был рядом со мной.
Затаившись в своей дымке утраты, в стремлении покончить с собой, я пропускала школу, день за днём бледнея и увядая как цветок. Они росли у нас на заднем дворе, такие яркие, так счастливые, и такие …беззащитные.
Меня должны были принять на работу, но на всех собеседованиях я вдруг рыдала. Покрутив пальцем у виска, люди уходили. А я не могла им рассказать.. Это была моя тайна и моя жизнь.
Я думала… Нет, я не думала. Мысли беспорядочно метались в тяжёлой голове. То, что невозможно удержать, подчиняло меня себе, затягивая глубже. Это была печаль».
Алиса закрыла дневник. Почему мне так не везёт??

– думала она.
У неё нет работы, нет дома… Нельзя же вечно жить в парке и питаться остатками еды с пикников?!

Она пришла в этот город три дня назад. С собой у неё был лишь мобильный телефон, который она ухитрилась не продать, этот дневник и грустные мысли.
Алиса ушла. Она сбежала из детдома, в котором после восемнадцатилетия продолжала работать нянькой для младших детей. Девушка была не в силах вынести что-то… сродни отчаянию.

Без надежды и света. Зелёные глаза, когда-то такие живые, сейчас потухли. Коса белокурых волос растрепалась и засалилась. Одежда помялась, а лицо осунулось. Обычно поджарое тело – Алиса занималась спортом – теперь стало хрупким и худым, как стеклянная роза.
Девушка вздохнула и села на скамью. Она была облупленной и очень жёсткой. И чем тут люди занимались?! – пронеслось у девушки в голове, но эти мысли уже закружило вихрем сна.

… - Опять… Нет! Подождите! – Молодой человек покосился на странное создание. Бледнолицая девушка словно отмахивалась от  чего-то неведомого, опасного. Он пожал плечами и продолжил свой путь. На полдороге мужчина обернулся – девушка затихла и обмякла. Произошедшее сильно его позабавило – нечасто увидишь сумасшедшую – и он направился в кафе перекусить.
- Господи, почему так?

– Алиса резко села. Эта фраза… Она преследовала е довольно долго – почти всю жизнь… Причём она словно видела себя со стороны… Лицо её, глаза она узнает где угодно… А вот действия, привычки, манера, походка… Всё другое. Чужое. Но в то же время… От этой незнакомки во снах веяло чем-то родным…
И тут… Тут Алиса во все глаза уставилась в проезжавшую мимо машину. На ней было её лицо. Нет, не Алисы, а той, похожей на неё… Не контролируя себя, девушка со всех ног помчалась за автомобилем.

Долго идти не пришлось. Машина остановилась буквально за углом, возле большого холма. Алиса с удивлением осознала, что здесь ещё не бывала.
Медленно пройдя вдоль дороги, девушка неуверенно подняла глаза и не смогла их закрыть даже ля того, что бы моргнуть. Это было необычайно красивое строение, словно из её любимой сказкт Льюиса Кэрола.

Многоэтажный особняк, выстроенный, кажется, в готическом стиле – Алиса не была сильна в архитектуре, - был ослепительно белого цвета с вкраплениями серого, должно быть, натурального, камня. Замок венчало многообразие башенок с различными резными окнами.
Вокруг благоухали сады. Хоть была ещё ночь, но скоро должен был забрезжить рассвет. Воздух был тёплый и влажный, напоенный сладким запахом магнолий и роз. Ни один лист не шевелится. Тишина.
Алиса пошла по песчаной дорожке. Волосы мерно покачивались. Только под ногами слегка потрескивали камни. Дорожка была еле видна. Кусты и деревья обступили её со всех сторон чёрными бесформенными, пока ещё не оформившимися в темноте пятнами. От небольшого фонтана поднимался утренний туман. Иногда девушка задевала ветку. Роса окропляла её волосы и горячую щёку. В неожиданно светлом уголке сада располагалась красивейшая клумба. Алиса на гновение задеражала на ней взгляд.

… Дорожка круто поворачивала вправо и шла под уклон. Воздух становился всё свежее. Алиса почувствовала под ногами, даже через кроссовки, каменные плиты, и остановилась.
Напротив большая дверь. Алиса чуть помедлила, хотела было протянуть руку, как заскрежетали замки. Деревянные створки с красивым гербом и гравировкой «Альтер» распахнулись. Из глубины замка вырвался глубокий грудной голос, этакое меццо: «Саманта ждёт Вас».
Алиса, затаив дыхание, вошла. Стоящие вдоль длинной стены две девочки почтительно её поклонились Но когда та повернулась спиной, продолжая путь, одна тих выругалась, другая, казалось, что-то обдумывала.
- А… а чей это дом? -  Алиса задала вопрос в пустоту, хотя не была уверена, что ей ответят.
- О, это совсем не дом… Это владения Саманты Альтер. – Голос снова прорвался прямо в душу девушки и заставил её содрогнуться.
Промолчав оставшийся путь, девушка вошла в кабинет, выполненный в бордовых, тёмно-коричневых тонах. О том, что это кабинет, её не заставила усомниться девушка, сидящая за большим письменным столом. Она устремила свой взгляд на Алису. Колючие зелёные глаза встретились с подобными, но чуточку теплей.  Саманта Альтер вздрогнула. На неё по-простому, по-домашнему смотрело такое же лицо. Родное.

Сэм всю жизнь думала только о том, что было выгодно ей. Деньги, слава, парни… Даже когда она училась в школе, всё доставалось ей.  И это было для девушки в порядке вещей. Единственные воспоминания о маме, о женщине, которая её родила, были отрывочны. Единственное, что Сэм хорошо помнила, так это колыбельная. Неясные строчки, что-то о мире, о разрушении… Она часто просила маму объяснить ей, но ничего не добивалась. Мэгенн лишь загадочно смотрела на дочь и шептала что пора ложиться спать. Потом… крики, скандалы… Развод матери с отцом… Девочка хотела быть одновременно с обеими родителями, но мать неожиданно ушла, оставив ребёнка с бывшим мужем.  Она спрашивала, она умоляла отца пояснить ей причины своего поступка, но тот упрямо уходил от ответа…

Лишь однажды в его словах промелькнуло имя. С тех пор Саманта просыпалась по ночам её пугало любое дуновение ветерка, и имя Алиса, такое обычное имя. Она решила, что не успокоится, пока не найдёт ту, что была дороже все матери. Каково же было её удивление, когда на фотографии, принесённой ей частным детективом, было её лицо, её глаза, её фигура. Конечно, девушка на фото выглядела проще, но, тем не менее, это была она….
- Саманта Альтер. Твоя… твоя сестра-близнец.  – девушка протянула к Алисе руки, словно желая обнять её. Сэм оказалась дрожащей от волнения.

- Как ты меня нашла?
- Да, как бы это сказать… Когда отец умер…  - Сэм подавила всхлип, - Хлоя мне рассказала. – Она кивнула куда-то неопределённо в сторону кухни.
- Теперь мы один друг у друга. Ведь мамы тоже больше нет… Это будет наш мир и наша история. И свою жизнь мы построим сами, правда, сестрёнка? – девушка подмигнула Саманте.
- Да, как… Я помню, как пела мама: «Разрушь мой мир, лишь до него дотронься…» - Сэм залилась слезами. Алиса завершила фразу:
-  «… И на руинах новый мир построй.»